Трилогия Мёрдстоуна

Вся эта утварь, как и коттедж, принадлежит Филипу Мёрдстоуну. Последний, так и не сняв пальто, сидит, уставившись на иллюзорный жар электрокамина с функцией имитации живого пламени. Он держит пинтовый стакан с мутноватым крепким сидром, налитым из стоящей у кресла двухгалонной пластиковой канистры, – и время от времени прикладывается к нему, словно спохватываясь. Поддельные угли, питающие поддельное пламя, покоятся на решетке просторного камина, сложенного из неровных гранитных плит.

На каминной полке тускло поблескивают несколько памятных призов. Один – кусок стекла, а вернее прозрачного пластика; погребенная внутри торжественная надпись читается только под наклоном. Второй – довольно безвкусная статуэтка, изображающая ребенка, который сидит, скрестив ноги и впившись глазами в книгу. Есть и три иных, и со всех пяти давно пора смахнуть пыль.

Вот уже изрядное время – начав задолго до заката – Филип Мёрдстоун твердит и твердит одну и ту же горькую фразу, словно мантру, несущую утешение.

Она такова: «Я в жопе».