Шекспир мне друг, но истина дороже. Чудны дела твои, Господи!. Сборник
– Чего ты голосишь? Соседи кругом!
Ляля ушла в комнату, села на диван и уткнулась лицом в колени, как будто у нее заболел живот.
– Бросил? – спросил из коридора сосед.
Ляля покивала в колени.
– Терпи, – сказал Атаманов.
– Я не могу, – призналась Ляля.
– Да чего там…
– Я не могу, – повторила она глухо.
Сосед топтался и вздыхал. Ляля качалась взад-вперед.
– Не пара он тебе, – сказал сосед наконец.
Ляля опять покивала. Лицо у нее горело.
– Ты женщина… – он поискал слово, – порядочная. А это обмылок какой-то!
– Я тебя прошу, Георгий Алексеевич, уйди ты от меня.
– Как же я уйду, – удивился сосед Атаманов, – когда ты не в себе?
Он еще потоптался и вышел, хлопнула дверь.
Ляля стала тихонько подвывать, и ей сделалось так жалко себя, никому не нужную, старую, толстую, растрепанную женщину, которую только что бросил единственный в мире мужчина, что слезы полились обильно разом и затопили ладони, в которые она уткнулась. Ляля схватила вышитую жесткую подушку и стала вытирать их ею, а они все лились и лились, стекали по вышивке.