Очаровательное массовое самоубийство

– Ой, бедные! За это надо браться всерьез. Встанем пораньше – и за работу. Хелену устроили в мансарде. Когда она удалилась туда, мужчины переглянулись:

– То, что надо.

С утра взялись за работу. Решили прочитать все вслух. Изучили десять писем, делая заметки. Затем поменяли чтеца, прочитали еще десяток, и подошла очередь третьего чтеца. Работа продвигалась довольно быстро и не казалась очень уж тяжелой. Обработка одного письма занимала пять минут: пара минут на чтение, три – на обсуждение. За час управились с дюжиной писем. Быстрее не получалось. Работали два часа подряд, потом устроили часовой перерыв. За каждым письмом стоял человек со своей бедой, и бедой тяжелой. Все трое знали это по личному опыту. Выяснилось, что охотнее рассказывают о своих проблемах женщины: 65 процентов писем пришло от них. Пол некоторых авторов установить не удалось. Например, за именем Ома Лаурила мог скрываться как мужчина, так и женщина. Послание, в конце которого значилось «Раймо Таавитсайнен», похоже, было написано женщиной, потому что профессию указали женскую. Большая часть респондентов, если не все, явно страдали психическими расстройствами. Кое-кто вообще казался сумасшедшим. Встречались психоз и паранойя. Например, одна уборщица из Лауритсалы утверждала, что находится на грани самоубийства из-за того, что ее постоянно преследует президент Койвисто. Травля велась разными способами: Койвисто подкладывал ей ядовитые моющие средства, и лишь благодаря природной проницательности жертве удавалось избежать отравления. В последнее время президент совсем обнаглел – не давал уборщице покоя ни днем, ни ночью. Его начальники канцелярии и охранники тайно приезжали в Лауритсалу, всячески мешая жить несчастной женщине. В конце концов она пришла к патриотическому решению: мир спасет только ее самоубийство. Тогда Койвисто придется оставить ее в покое. Принося себя в жертву, уборщица надеялась, что СССР не сможет воспользоваться ситуацией и начать против Финляндии ядерную войну. Авторы писем страдали различными неврозами. Были и очевидные врожденные отклонения, и психопатия, которая проявлялась в семейных и любовных неурядицах. Среди приславших письма попадались и пациенты психиатрических клиник. Проблемы у всех были схожие: трудности на работе, в учебе, горькая старость пришла слишком рано. Один человек признался, что еще до войны совершил убийство и до сих пор не может об этом забыть. Некоторые ударились в религию и при помощи самоубийства надеялись попасть на небеса и встретиться там со Всевышним. Много было сексуально озабоченных, гомосексуалов, транссексуалов, мазохистов, любвеобильных мужчин, не находящих реализации, неизлечимых нимфоманок. У некоторых налицо был тяжелый алкоголизм, зависимость от лекарств и наркотиков. Один мужчина, живущий в Хельсинки, в районе Эроттая, и работающий в компьютерной фирме, пришел к выводу, что самоубийство – единственный эффективный способ распорядиться собственной жизнью. Другой любознательный последователь мистических учений утверждал, что у него не хватает терпения ждать естественной смерти, вот он и решился на самоубийство, чтобы увидеть, что ему предложат после смерти. Всех авторов писем роднило сильное чувство одиночества и отверженности. Тем, кто разбирал письма, это тоже было знакомо. В перерывах ходили на причал отдохнуть и позагорать. Релонен делал бутерброды, полковник готовил кофе. Над Хумалаярви кричала кукушка – редкая птица в Южной Финляндии. Однажды во время вечернего перерыва Хелена Пуусари заметила плывущую к берегу бутылку. Она стала кричать, что ненавидит алкоголиков, которые повсюду бросают бутылки, бессовестно загрязняя чистейшую финскую природу. Она тоже иногда выпивала, но ей и в голову не могло прийти бросать бутылки в озеро. Полковник поднял бутылку с прибрежного песка. Это оказалось шотландское односолодовое виски «Карду» двадцатилетней выдержки. Внутри было на полдюжины рюмок. Содержимое сразу же выпили, а затем мужчины рассказали госпоже Пуусари о традиции бутылочной почты. Может быть, само название озера и породило этот обычай? С почтой работали двое суток. Прочитали каждое письмо и открытку, обсудили и на большей части сделали пометки. Результаты потрясали. Кто знает, сколько из написавших все это людей уже успело совершить самоубийство? Ведь со дня публикации объявления прошло не менее десяти дней. За это время человек, находясь в депрессии, вполне мог успеть исполнить задуманное. Проректор Пуусари позвонила в училище города Хямеенлинна и попросила коллег помочь: надо было распечатать текст в количестве 600 экземпляров и надписать такое же количество конвертов. Оставалось написать сам текст – шаблон ответа, размножить его и отправить адресатам в разные концы Финляндии. Проректор Пуусари имела больший опыт написания писем, чем Релонен и Кемпайнен. Она-то и составила короткое утешительное письмо, в котором просила адресата отказаться от своего решения хотя бы на некоторое время. В письме говорилось, что тысячи финнов думают о том же, ведь на объявление в газете откликнулось более шестисот человек. Не стоит торопиться в таком жизненно важном деле, как самоубийство. Полковник Кемпайнен добавил, что хорошо организованное групповое самоубийство будет более веским, более убедительным актом, чем любительское, совершенное в одиночку. Поддержка коллектива важна в любом деле. По мнению Релонена, групповое самоубийство могло принести и экономическую выгоду. Он написал о совместных увеселительных поездках перед смертью и о возможности для родственников получить скидку на похоронные расходы. Письмо несколько часов переписывали, пока не пришли к окончательному варианту, который уже можно было размножить.