Почти любовь

– А что случилось с первым мужем?

– Погиб в сорок втором, – отвернувшись, горько вздыхает Адушка и снова скрежещет ключом в замочной скважине. – Федор был летчиком, одним из лучших. Настоящий ас, но война, Лесечка, не делит людей на лучших и худших, все гибнут, без разбора. И стар, и млад, и рядовой, и генерал, перед снарядом все равны. Богу-то сверху виднее, кто ему вперед нужнее.

Я молчу и слушаю, не влезая со своим мнением. Где Адушка с сотней лет опыта и мудрости за плечами, а где я, девятнадцатилетняя студентка, которая и жизни-то толком не видела.

– Мы с Федей мало прожили. Если посчитать, то даже года не выйдет. Я горевала по нему, но больше по себе. Живым всегда тяжелее.

– А офицер откуда взялся? – немного запутавшись, любопытствую я.

– А офицера, Лесечка, я любила так, как не любила обоих мужей сразу. И вот это платье я надела на наше с ним первое и последнее свидание, – Адушка поворачивается ко мне с вешалкой, на которой я вижу изумительное белое платье в крупный горох. Длинное, приталенное, с рукавами-фонариками, глубоким декольте, прикрытым кружевами ручной работы, и широким подолом. – Нравится? – лицо старушки светится от нахлынувших воспоминаний, глаза горят, а губы кривятся в задумчивой улыбке. Она даже помолодела, скинув пару десятков лет.