Судьба темнее, чем любовь

Фенья указала в сторону входной двери. Мы с мамой – обладательницы волос скучного темно-каштанового цвета, а вот Фенья – блондинка, которая может посоперничать с любой моделью из рекламы шампуня.

– На комоде, – сказала она.

– А, да, точно.

Мама переместилась к комоду настолько быстро, что я невольно моргнула. За все время я так и не привыкла к нечеловеческой скорости, с которой она двигается. Особенно когда нервничает.

– Значит, мы все взяли? – уточнила мама.

– Кроме билетов на поезд, – сказала я, протягивая ей билеты, и закусила губу, чтобы сдержать улыбку.

– Ты, никак, смеешься надо мной, маленькая леди?

Мама в несколько шагов преодолела разделяющее нас расстояние, выхватила билеты у меня из рук, смерила их изучающим взглядом и только потом засунула в карман пальто (о сумочках она невысокого мнения).

Я почувствовала, как уголки моих губ опасно задрожали.

– Кто, я? Никогда!

Стоящая рядом со мной Фенья притворно закашлялась, пытаясь скрыть смех.

– Ничего-ничего, вот доживешь до моих лет… – усмехнулась мама, шутливо погрозив мне указательным пальцем. Впрочем, эти слова не произвели должного эффекта, поскольку мама никогда не говорила, сколько ей лет на самом деле. Я предполагаю, что около ста, Фенья считает, что вдвое больше. На вид маме можно дать лет тридцать пять, максимум сорок. Время для нее остановилось и будет стоять до тех пор, пока она не передаст силы своей перворожденной дочери и не превратится в смертную. Потом время Феньи остановится, а мамино – пойдет вперед.