Поцелуй шелки

Наконец, я прорываюсь, а мир вокруг возвращается в нормальное русло.

Хватая ртом воздух, я прислоняюсь к стене рядом с дверью ресторана. Никак не могу заставить себя открыть глаза, но тишина в сочетании с затхлым запахом гнили, проникающим в ноздри, наводит на мысль, что я нахожусь в переулке за зданием.

– О, ради любви к ракушкам, – говорит Подаксис. – Ты снова это сделала? Тебе действительно следует научиться себя сдерживать.

Я крепче сжимаю друга и опускаюсь на землю. Слезы текут по щекам, пока я пытаюсь отдышаться.

– Ты же сам говорил, что не хочешь возвращаться в тюрьму, – выдавливаю я из себя. Мое горло горит, а голос такой же слабый, как и конечности. Тело сотрясает внезапный озноб. На то, почему я продолжаю воровать старомодным способом вместо того, чтобы использовать свою странную способность проникать в Двенадцатое королевство, есть веская причина.

В молчании Подаксиса я чувствую его желание отругать меня, но вместо этого друг прижимается ближе и похлопывает меня клешней по плечу.