Конец режима. Как закончились три европейские диктатуры

Зато оказавшийся в оппозиции Уинстон Черчилль защищал Испанию – не из-за того, что режим Франко ему нравился, а потому, говорил он, что попытка его свергнуть может открыть дорогу к власти коммунистам. Именно это соображение – что дестабилизация может толкнуть Испанию в сторону СССР – спасло Франко от военной интервенции вчерашних победителей и от наиболее разрушительных санкций. Тем не менее Испанию не пригласили ни в НАТО, куда салазаровскую Португалию приняли сразу, ни в зарождающийся европейский общий рынок, ни даже в ООН. В одной из своих первых резолюций ООН призвала отозвать послов из Мадрида, и большинство стран – членов организации так и поступили, а Франция закрыла сухопутную границу с Испанией для торговли и помогала республиканским эмигрантам перебираться на родину для ведения партизанской войны против режима.

Испанское руководство и пресса отвечали на это разоблачением двойных стандартов мирового сообщества: Испания помогала державам гитлеровской оси меньше, чем другие нейтральные страны, вроде Швеции и Швейцарии, а пострадала больше. Ясно, что дело не в политическом режиме и не в отношениях с Гитлером, а в том, что Испания стоит на страже католических христианских ценностей, неугодных либеральным и коммунистическим хозяевам мира. Франко публиковал под псевдонимами в испанских газетах обличающие демократию статьи о том, что американское и британское правительства пронизаны агентами Кремля и боятся транснационального масонского капитала, в интересах которого вынуждены действовать. Ни в Вашингтоне, ни в Лондоне никто не сомневался в авторстве этих статей.