Доктор Сакс. Фауст, часть третья

Затем мы – это я изобрёл – я разобрал нашу старую «Виктролу», аккуратно вынул мотор и наклеил на диск бумагу, отмерил «секунды» и соотнёс с ними мои теоретические расчёты времени, и вынес это устройство в парк, с заводной ручкой и всем прочим, чтобы засечь время для атлетов, собравшихся на моей беговой дорожке: Г. Дж., Лузи, Скотти, Винни, Дики, даже старина Иддибой Биссонетт, он иногда участвовал в наших играх с суровой серьёзностью и иддибойской радостью («Эй, Иддибой!») – другие – полусерьёзно надрываясь в забегах на тридцать ярдов, чтобы увидеть своё «время» (которое я довёл до четырёх секунд и даже до трёх и девяти десятых) и доставить мне удовольствие – чтобы быть спокойным, я всегда командовал, и меня называли большим пройдохой и Билли Арто (ныне громогласный профсоюзный лидер), и Дики Хэмпшир (погиб на Батаане) – Дики написал мелом «Джек большой пройдоха» на стене в проулке на франко-канадской Сэйлем-стрит, когда мы шли домой на обед из средней школы Бартлетт —

Эта школа давно сгорела – роскошные деревья – на Уонналанситт-стрит, королевское имя – индейский вождь – бульвар Потакет, имя храброго племени – Трагический ледяной дом, он тоже сгорел, мы с Жаном Фуршетом вызвались помогать пожарным, мы таскали шланги, мы прошли весь путь от Дракат-стрит в пироманьяческом возбуждении, пуская слюни: «Держу пари, это хороший пожар, а?» («Boy mon boy, m’a vaw dire, c’est un bon feu, ce feu la, tu va woir, oui, mautadit, му-ху-ху-ха-ха») – маньяческий смех, он был идиотом, умственно отсталым, славным и добрым, невероятно грязным, глупым, святым, работящим, упорным, всегда на подхвате, идиотический монстр-француз из лесов – он обычно смотрел эти Текстильные игры сквозь деревья в субботние октябрьские дни – «му-ху-ху-ха-ха, boy mon boy, что за мазила, му-хи-хи-хо?» —