Горчаков. Статский советник

Вместо ответа Настасья нахмурилась – и вдруг вдавила тормоз с такой силой, что машина с диким визгом покрышек заметалась по дороге. Ремень безопасности впился в плечо, и я от неожиданности едва не влетел лицом в торпеду. Первой мыслью было вцепиться в руль и вывернуть хоть куда-нибудь; впрочем, Настасья неплохо справилась и без меня. Она делала что-то немыслимо-странное – но явно делала это сознательно.

Машина еще несколько раз вильнула по асфальту, съехала на обочину и там остановилась, подняв в воздух целое облако пыли. И пока я пытался сообразить, что вообще происходит, Настасья уже отстегнула ремень и развернулась ко мне. Вид у нее при этом был такой, будто я то ли сказал, то ли сделал что-то… явно не то. Зеленые глазищи метали молнии, щеки раскраснелись, а ноздри раздувались так, что веснушки заплясали даже на скулах.

– Правильно, благородие! Ну́ ее, эту работу! – выдохнула Настасья.

И вдруг обхватила мою голову руками, притянула к себе и поцеловала. Неловко, едва не укусив за губу, – но с такой страстью, что не ответил бы на такую ласку, пожалуй, лишь покойник. Не знаю, сколько это продолжалось, – дорожная пыль вокруг успела улечься, а в машине стало даже жарче, чем было раньше.