Отражения

Становилось все интереснее и интереснее.

– Я прекрасно понимаю, что не каждая молодая девушка способна провести четыре часа, непрерывно выводя буквы или срисовывая в альбом листья растений, – Присцилла взяла подсвечник с полки, на которой стоял с десяток ламп, подсвечников и канделябров. – Поэтому меня приятно удивила ваша усидчивость… хотя я и понимаю, что это в большей степени упрямство, чем послушание, – заметила она с оттенком удовольствия. – Скажите, леди Лидделл, вам понятно, для чего я заставляла вас заниматься подобной ерундой?

Она застыла рядом с камином и пристально посмотрела на меня.

Я вздернула подбородок и непроизвольно сжала правую руку в кулак.

– Концентрация и наблюдательность, – сказала я уверенно, потому что знала.

Присцилла оскалилась и кивнула:

– Концентрация, наблюдательность и усидчивость, милая, – она выделила слово «усидчивость», то, про что я забыла. – И кое-что еще. Уверенность пальцев. Твердость руки. Навык вести линию именно так, как тебе нужно, не давая ей уползти вбок. Не могу сказать, что у вас это все прекрасно получалось, но, – она наклонилась, чтобы зажечь от камина длинную щепку, а от щепки – одну из свечей. – Но за старательность и, хм, упрямство вы определенно заслужили награду. Поэтому сегодня я попытаюсь научить вас одному фокусу. Погасни, – скомандовала она камину, и я вздрогнула, когда тот послушался – и действительно погас.