Белый плен

Пернатая гостья резко взлетела ввысь, а потом приземлилась на заснеженный подоконник гаража. Просидев там не дольше секунды, она снова взлетела, а потом так же зависла в воздухе прямо напротив автоматических ворот.

– Ты издеваешься? Кататься хочешь?

Ещё с секунду птица махала крыльями, а потом снова исчезла, будто растворившись в огромных белоснежных хлопьях.

– А виски и впрямь испортился, – пробубнил он и задвинул тяжелую дверь.

Но не прошло и пяти секунд, как негодяйка снова стукнула в стекло своим клювом. Вокруг нее лежали ароматные крошки, но она намеренно их игнорировала.

– Кажется, я схожу с ума, – пробубнил он себе под нос. Птица снова взлетела, снова зависла в воздухе. Эта чертовка определенно чего-то добивалась! – Ты не успокоишься, да?

Пернатая снова опустилась на крошки и стала крутить головой в разные стороны. Задержав на ней продолжительный и настороженный взгляд, он полушепотом спросил:

– Рома?

Паника никогда и никому не принесла ничего хорошего. Она бесполезна и об этом Кристина напоминала себе на протяжении часа. А может и больше. Время здесь определенно протекало совершенно иначе. Вроде бы только что день был ярче и было заметно, как искрится снег, а теперь сгустившиеся облака предвещали скорые сумерки. Она двигалась строго по свежим следам, оставленным, должно быть, снегоходом Платона, но в какой-то момент две четкие линии перерезали две другие, а те первые просто исчезли под выпавшим слоем снегом. Кристина ехала вперед и ей очень хотелось верить, что она действительно возвращалась на территорию горнолыжного курорта. Вот же! Тот самый кедр высотой до небес, а впереди холмы, холмы и горы… Но здесь кругом были кедры. Повсюду холмы, как разбросанные подушки у подножия бескрайних и завораживающих гор. И территория курорта должна светиться огнями, но куда бы Кристина не посмотрела, она видела только снег и смазанные, точно белым карандашом, леса. Никакого признака цивилизации! Ни одной живой души! От напряжения и вполне объяснимого страха её спина покрывалась потом. Губы вздрагивали не от холода, а от самого осознания, что куда бы она не поехала, куда бы не свернула, а итог был один.