Старший трубач полка

– Он не обмолвился о вас ни единым словом, – сказала Энн. – Но я уже, конечно, слышала о вас.

– А что вы слышали? Уж, верно, ничего хорошего. Ух, во мне все кипит!

– Нет, ничего плохого, – успокоила его Энн. – Просто вспоминали вас разок-другой.

– Ну скажите же, что обо мне говорили, будьте умницей. Я не терплю, когда мне противоречат. Ну же! Я никому не скажу, клянусь!

Энн принужденно улыбнулась, пребывая в замешательстве, наконец решилась:

– Нет, не скажу!

– Ну вот опять! – мгновенно впадая в отчаяние, воскликнул кавалерист. – Я начинаю подозревать, что меня просто здесь ни во что не ставят!

– Но о вас не говорилось ничего худого, – повторила Энн.

– Тогда, значит, что-то, может быть, говорилось хорошее, – тотчас успокоившись, промолвил Фестус. – Что ж, хотя у меня, не скрою, довольно много недостатков, кто-нибудь может меня и похвалить. Так это была похвала?

– Да, похвала.

– Я, конечно, не очень-то смыслю в земледелии, и не слишком умею занимать разговором, и не так силен в цифрах, но должен признаться, раз уж меня к этому вынуждают, что на эспланаде выгляжу не хуже других молодцев из нашей конницы.