Старший трубач полка

Энн со своей овдовевшей матерью занимала часть старинного усадебного здания – бывшего господского дома, превращенного ныне в мельницу: мельник, находя помещение слишком просторным для своих собственных нужд, почел возможным разделить его на две половины и сдать одну из них сим весьма почтенным постояльцам. В этом жилище слух миссис Гарленд и Энн денно и нощно услаждала музыка мельничных колес, которые, будучи сделаны из дерева, должны были хотя бы отдаленно напоминать приглушенные регистры органа. Временами, когда на мельнице начинал работать грохот, к этим привычным звукам присоединялось веселое постукивание, которое не слишком нарушало покой постояльцев, если, конечно, не длилось до рассвета. А в добавление ко всему дамы имели удовольствие замечать, что через каждую щель, дверь или окно, как бы плотно их ни законопачивать, к ним в жилище из мукомольни заползает легкий туман тончайшей мучной пыли, совершенно неуловимый для глаз, но с течением времени наглядно заявлявший о своем присутствии сероватым налетом, придававшим призрачный вид самой первосортной мебели. Мельник не раз приносил своим постояльцам извинения за непрошеное вторжение этого коварного сухого тумана, но вдова, будучи нрава приятного и дружелюбного, отвечала, что туман этот ей нисколько не мешает, ибо это не гадкая грязь, а пыль от благословенных злаков господних.