Когда наступит никогда

Внутри лежала небольшая горстка сувениров с ярмарки: пластиковый браслет, несколько выцветших бумажных билетов и старое черно-белое фото. Сначала Кристин рассмотрела фото. Типичный дрянной ярмарочный снимок в сепии – в исторических костюмах, перед нарисованным фоном. Кристи-Линн провела пальцем по лицу Шарлен Паркер.

Та красовалась в боа и безвкусной шляпке со страусиными перьями, игриво наклонив голову. Рядом с ней радостно улыбалась юная Кристи-Линн – передние зубы слишком велики для двенадцатилетнего лица. Она выбрала из затхлой коробки расшитую блестками повязку, потому что хотела быть похожей на тусовщицу из ревущих двадцатых и потому что это подходило к костюму ее матери. Но сейчас внимание Кристин привлек кулон, висящий на шее матери, – когда делали снимок, на ней самой была его зеркальная копия.

У Кристи-Линн снова встал в горле ком, когда она вытряхнула из конверта на ладонь кулон, вспоминая тот вечер, когда выкинула его в помойку и снова достала. За годы хранения он потускнел – вполне справедливо, если учесть, как все сложилось. Кристи-Линн раздраженно смахнула слезы, внезапно размывшие зрение, напоминая себе, что это слезы маленькой девочки, а она больше не маленькая девочка. Той девочки уже давным-давно нет.