Торжество незначительности

– Кстати, если я не ошибаюсь, вы ведь знаете кого-то, кто умеет организовывать коктейли, жратву, всякое такое.

– Знаю, – ответил Рамон.

Д’Ардело:

– Я хочу отпраздновать свой день рождения.

После трогательных рассказов о небезызвестной Ла Франк последняя фраза показалась Рамону довольно легкомысленной, и он не смог сдержать улыбки:

– Вижу, веселая у вас жизнь.

Странно, но эта фраза Д’Ардело не понравилась. Легкомысленный тон словно разрушал своеобразную красоту его хорошего настроения, красоту, осененную магическим пафосом смерти, воспоминание о которой по-прежнему не покидало его.

– Да, – сказал он, – в целом все неплохо, – а затем, выдержав паузу, добавил: – Хотя…

И после новой паузы:

– Знаете, я только что от своего врача.

Замешательство на лице собеседника ему понравилось; он не торопился продолжать, так что Рамон вынужден был спросить:

– И что? Есть проблемы?

– Есть.

Д’Ардело вновь замолчал, и Рамону ничего не оставалось, как снова спросить самому:

– И что вам сказал врач?

В этот самый момент в глазах Рамона Д’Ардело, как в зеркале, увидел свое лицо: лицо человека пожилого, но все еще красивого, с печатью грусти, которая делала его еще более привлекательным; он подумал, что этот красивый грустный человек вскоре отметит свой день рождения, и мысль, которую он лелеял с самого визита к врачу, вновь пришла ему в голову, восхитительная мысль о двойном празднике: рождения и смерти. Продолжая рассматривать себя в глазах Рамона, он спокойно и очень тихо произнес: