Запертый. Чмо ничтожное, обыкновенное

– Но… да он нас на хер послал! Долбаный Анус! Кем эта тварь себя возомнила? Кто-то храбрый мимо проходил и пернул – а он вдохнул?!

– Думай, что говоришь, Пелле! Сурвер! Думай! Думай!

– Думать?! Да я внятно говорить могу только после того, как мне зашили губу и вкололи обезбол! И это сделал он – ваша жертва!

– Губу тебе зашили?

– Прикалываешься?! Стебешься?! Думаешь на тебя управы нет, коп?!

– Полегче, сынок.

– Я тебе не сынок! А этот гад… долбаная дырка в сраной жопе… он уже вон сидит в уголке тихонько и дрожит! Храбрость прошла, да, гнида?! Что ты сделал с моим лицом?

– Он в своем праве, ты, недоумок! – не выдержав, рявкнул уже совсем седой охранник с короткими по-военному стриженными волосами, идеально выбритый и в отутюженной одежде. – А черт… сорвался…

– Да все нормально, Брент, – тихо произнес вошедший в помещение неприметный с виду мужичок.

При виде его Пелле поперхнулся, выпустил на подбородок кровавый сгусток и затих, съежившись на стуле. Вот и Якобс – один из младших. По чину, а не возрасту. Дуглас Якобс собственной персоной. Он же тот, кто ведал арендой жилых помещений вокруг бассейного комплекса. Несмотря на небольшой рост, субтильность телосложения и лысоватость вкупе с небольшим брюшком, это было очень серьезный сурвер, что пользовался всеобщим уважением и у многих вызвал липкий холодный страх. Дуглас Якобс многое мог… но, в целом, он был мужиком справедливым.