Та, что стала Солнцем

– Наверняка ничего серьезного, – поспешно заверил ее Сюй Да, видя выражение лица Чжу. Но на его лице она видела отражение собственной тревоги. Они оба знали правду: за все годы, прожитые в монастыре, послушник никогда не удостаивался аудиенции у Настоятеля, которая не закончилась бы исключением.

Перед тем как они расстались, Сюй Да молча, по-дружески пожал ей руку. Теперь, когда Чжу спускалась по ступенькам лестницы, она все-таки почувствовала сожаление. «Я сделала ошибку, – с горечью подумала она. – Мне следовало его убить».

Чжу никогда прежде не заходила в ризницу, не говоря уже о кабинете Настоятеля. Ее дрожащие ступни утонули в узорном ковре; переливающийся блеск столиков из розового дерева притянул ее взгляд. Из открытых дверей открывался вид на двор ризницы, заросший индийской сиренью, стройные стволы которой сверкали, отражая золотистый свет ламп в доме. Сидящий за письменным столом Настоятель показался Чжу крупнее, чем когда она смотрела на него издали во время утренних молитв, но одновременно и менее высоким. Потому что на тысячи мирских воспоминаний наложилось воспоминание об их первой встрече, когда он возвышался над ней подобно Владыке Ада, который выносил ей приговор, пока она лежала, полузамерзшая, у ворот монастыря. Это в ответ на его вопрос она в первый раз присвоила себе жизнь Чжу Чонбы.