Та, что стала Солнцем

– Предать Великую Юань и перейти к мятежникам! – сказал Оюан. – Он был хорошим генералом, не знаю, почему он это сделал. Он должен был понимать, чем это закончится.

До последней недели мятежниками долины реки Хуай, недавно назвавшими себя по-новому – «Красными повязками», командовал опытный юаньский генерал Ма, который несколько лет назад перешел на сторону мятежников. Теперь он был мертв. Оюан, который за всю свою карьеру убил множество людей, обнаружил, что лицо старого генерала он вспоминает чаще, чем остальных. Последним выражением на лице генерала Ма было обреченное понимание неизбежного. Как бы Оюану ни хотелось польстить себе и счесть этим неизбежным самого себя, он подозревал, что генерал Ма думал о чем-то другом.

– Это была славная победа, – сказал офицер Шао на языке хань. Так как они принадлежали к числу немногочисленных командиров-наньжэней в монгольской армии, Шао приобрел привычку говорить на мандаринском наречии, когда они оставались наедине. Оюану не нравилась такая фамильярность. – Я думал, удача отвернется от нас после того, как мы сровняли с землей тот монастырь, но, по-видимому, Небеса решили вас пока не наказывать. Должно быть, отложили это на потом. – И он одарил Оюана кривой усмешкой.