Гори

– Чего? – осторожно переспросил он.

Она покачала головой, поцокала языком, взяла его за локоть и повела к полке с бинтами и пластырями.

– Я думала, оно все уже прекратилось после того, как утонул тот бедный малыш из Вейлмаунта. Понятно, что ваши здесь большой популярностью не пользуются, но насилие, оно ведь ничего не говорит о жертве, зато очень много – о том, кто его чинит.

Она взяла коробку, открыла, вынула ватный тампон.

– Я могу сам, – он попробовал перехватить ее руку.

– У тебя, стало быть, глаза сбоку головы растут? – саркастически заметила она, промокая кровь, потом взяла большой пластырь, отлепила клейкую часть и очень плотно наложила на рану и дальше, за ухо, на тыльную сторону раковины.

– Крови-то сколько, – заметила она. – Я, между прочим, Бетти.

– Я Малкольм, – ляпнул Малкольм и сам себе удивился. – Вы пахнете цветами.

– Это мои духи, – улыбнулась она. – Называются «Первозданность»[1].

Она двинулась куда-то в глубь магазина, явно ожидая, что Малкольм последует за ней. Он последовал.