Мюзик-холл на Гроув-Лейн

Платили они, как правило, вперёд (такой порядок миссис Сиверли завела после нескольких весьма огорчительных для неё эпизодов) и вносили в размеренную жизнь пансиона яркие краски и праздничную суету. «Никаких хождений в халатах и горячительных напитков! Разврата я не потерплю, у меня приличное заведение!» – строго, но доброжелательно заявляла она, и, хоть порой, конечно, бывали некоторые недоразумения, но по большей части означенные требования соблюдались.

Её отношение к жильцам было сродни отношению пожилой тётушки к любимым племянникам – шумным, не слишком воспитанным, от которых вечно ждёшь неприятностей, но без которых всё же не представляешь свою жизнь. Миссис Сиверли никогда не упускала возможности поведать молоденьким актрисам поучительную историю, которая должна была служить для них наставлением, или мягко обратить их внимание на необходимость посещать церковь и меньше пользоваться гримом вне сцены.

К джентльменам она относилась с опаской и если журила их за шум на лестнице в позднее время суток или находки в виде пустых пивных бутылок, о которых ей сообщала горничная, делала это с такой добродушной лаской, что назидание мало чем отличалось от похвалы. (Надо сказать, что миссис Сиверли состояла в обществе борьбы с пьянством и никогда не упускала случая подчеркнуть своё отношение к этому пороку.)