Дикая

– Изгнали? Значит практикуете суровые наказания?

– Обычно нет. При мне было всего единожды, а до меня, исходя из рассказов Дикой, такого не случалось. Да до меня ведь и было всего десять человек, без учёта самой Дикой.

– За что же здесь могут приговорить к изгнанию?

В моём понимании причина должна была быть из разряда крайних. Это должно было быть чем-то таким, за что целая группа людей не сможет простить, чем-то таким, за что они действительно могут отправлять людей на верную гибель.

– Те двое решили восстать против Дикой. Сказали, что больше не намерены подчиняться её приказам и исполнять обязанности в Паддоке.

– И?

– И она решила, что ей незачем кормить тех, кто не желает трудиться во имя общего блага, а значит двигаться к цели выбраться из Паддока. – Она так решила. Не они все так решили, а она одна. Что ж, это честно, с учётом того, что она одна содержит всю эту ораву. – Дикая приказала, и мы вывели бунтарей в лес.

– И они не сопротивлялись?

– Их гордыня была слишком сильно ущемлена, чтобы просить о прощении. Мы вручили им по клинку и отправили прочь.