Дикая

Посвящается

N

.

С моих лёгких спала великая тяжесть, из-за чего я сразу же начала задыхаться: дышать было непривычно, как могло бы быть непривычным летать. Отличие только в том, что летать я никогда не умела, а дышать умела с самых первых секунд своего прихода в этот мир, но словно умудрилась забыть, как этот процесс осуществлять таким образом, чтобы в порывах заглатывания кислорода внутренние органы не рвались от непривычки.

Глаза открылись только спустя три болезненных вздоха, но не до конца – веки словно налились свинцом и, превратившись в металлические жалюзи, теперь отказывались подниматься и пропускать свет в тёмный дом… Снаружи что-то сияло. Прямо передо мной. В попытке сосредоточиться, я прищурилась и внезапно рассмотрела неожиданный источник света: всего в нескольких сантиметрах от моего лица светилось лицо неизвестной мне, молодой девушки. Даже через чудаковатое сияние, тёплыми потоками исходящее от её светлой кожи и холодными потоками льющееся от её густых иссиня-чёрных волос, я смогла распознать в незнакомке неподдельную красавицу. У неё были большие и самые выразительные из всех, что мне доводилось видеть, чёрные глаза с необычными серебристыми прожилками-нитями и крапинками металлического отблеска. Чёрное серебро кажущихся бездонными глаз было обрамлено пушистыми и длинными ресницами. Её губы были алыми и пухлыми, а скулы геометрически выверено очерченными. Но её шелковые волны волос и бархат кожи сияли чрезмерно сильно, всерьёз угрожая ослепить смотрящего на них. И всё же я не могла оставить попытки рассмотреть её получше: вновь и вновь поднимала свои тяжеловесные веки-жалюзи, и раз за разом терпела фиаско под прессом сияния этого лица.