Выше звезд и другие истории

Он проследовал в святая святых.

Бросив портфель и папки на диван, он потянулся и, как всегда, когда заходил в кабинет, подошел к окну. Большое угловое окно выходило на северо-восток и захватывало значительный кусок пространства: совсем рядом, у подножия холмов, излучину стянутого мостами Уилламетта, по его берегам – бессчетные городские башни, чьи высоченные шпили в весенней дымке казались молочными, убегающие вдаль пригороды, за последними пределами которых вставали предгорья, и горы. Худ, огромная, но как бы отстраненная, окутавшая свою вершину тучами; дальше к северу – похожая на коренной зуб Адамс; и, наконец, – четкий конус вулкана Сент-Хеленс, из-за длинных серых склонов которого, словно малыш из-за материной юбки, выглядывал совсем уж на севере маленький лысый купол Рейнира.

Воодушевляющий вид. Хейбера он всегда воодушевлял. Кроме того, после недели непрерывных дождей стрелка барометра пошла вверх и над речным туманом выглянуло солнце. Прекрасно зная по сотням записей ЭЭГ, как атмосферное давление связано с тяжестью на душе, он почти осязаемо чувствовал, как его настроение и самочувствие вместе с потоками яркого света и сухого ветра воспаряют к облакам. «Вот-вот, так держать, еще поработать над климатом», – пронеслось у него в голове – быстро, почти украдкой. В его сознании параллельными потоками развивалось несколько идей, но это соображение ни к одному из них не относилось. Оно промелькнуло и тут же упало в картотеку долгосрочной памяти, а доктор тем временем включил настольный диктофон и начал надиктовывать одно из многочисленных писем, которые приходится сочинять руководителю научно-исследовательского института, тесно связанного с госструктурами. Работа, конечно, неблагодарная, но кому-то надо ее делать – кому, как не ему? Хейбер не возмущался, хотя из-за нее выкроить время на науку почти не удавалось. Теперь он проводил в лабораториях не больше пяти-шести часов в неделю, а пациент у него остался только один, хотя, конечно, он консультировал еще нескольких.