След на весеннем снегу

– Переключайся, кто ж тебе запрещает. – В голосе мамы чувствовался смех, и Милу это здорово раздражало. – Ладно, доченька, я побежала. Андрей с работы вернулся, буду его кормить.

– Ну да, Андрей Михалыч у нас человек государственный, даже по субботам работает, – съязвила Мила, хотя и знала, что ступает на скользкую дорожку. Мама нападок на Погодина не терпела даже от единственной дочери.

– Ну да, работает, – в голосе мамы действительно появились металлические нотки. – И про его работу я тебе, сама понимаешь, рассказать не могу. Да и не считаю нужным. Ты достаточно про него знаешь, чтобы понимать, что на сделку с совестью он никогда не пойдет.

– Знаю, мам, – примирительно сказала Мила. – Это я из вредности. Прости.

– Ладно, проехали. В общем, завтра, как вернешься со своей экскурсии, сразу мне позвони и все расскажи. Мне же интересно. Поняла? А я пока поищу в интернете информацию про этого твоего архитектора. Посмотрю хоть, как он выглядит.

С точки зрения Милы архитектор выглядел вполне себе симпатично. И она ко второй поездке готовилась старательно, надев новые джинсы, подаренные мамой на Новый год, очень дорогие даже для той фирмы, лейбл которой ненавязчиво, как это бывает у очень дорогих вещей, красовался на попе, ярко-красный укороченный пуховичок, который практически не носила в Малодвинске, потому что в этих местах и морозах смотрелся он странно и неуместно, а также осенние, тоже новые ботинки с пуговицами, для которых был еще не сезон. Но они же на машине, не страшно.