Шестерка Атласа

Просто человеком, умеющим проникать в сны, и лучшим другом Нико.

– Прости, – сказал Нико, и Гидеон поднял на него взгляд. – Я собирался рассказать тебе про новую стипендию, но…

Он чувствовал себя виноватым.

– Говорю же, – произнес Гидеон, – ты не обязан.

Либби Роудс, конечно, задирала Нико, мол, они с Гидеоном срослись, как сиамские близнецы, – Нико неустанно пекся о друге, помогая тому выжить. Сознательно Либби этого не понимала, хотя, среди многих других, и видела, что Гидеон не тот, кем кажется. Она и не догадывалась, как часто он оказывался на грани гибели: не в силах закрепиться телесно в этой реальности или отыскать обратную дорогу, тонул в неосязаемых пространствах мысли и подсознания. Не знала Либби и о врагах Гидеона, о том, что нет никого опасней людей и существ – включая Эйлиф, – знавших о его истинных возможностях и желавших ими воспользоваться.

Не знала Либби и того, как жестко она недооценивает Нико, хотя сам он никогда ее достоинств не умалял. Он отточил множество навыков, отличных от его собственных, и за каждый заплатил большую цену. Он наловчился менять форму и следовать за друзьями в царства снов (животные там чувствовали себя вольготней), но только усвоив, как манипулировать каждым элементом собственной молекулярной структуры, да и то проделывал это раз в месяц, ведь отходняк потом затягивался на целый день. Нико научился варганить зелье, чтобы прочнее привязать физическую форму Гидеона к этой реальности, ценой неимоверных усилий, после которых неделю отлеживался, охваченный пульсирующей болью.