Школа специальной войны оператор боевого дрона

Хотя сам аппарат конечно беспилотный, где-то на наземной станции сидит экипаж, управляющий машиной и наблюдающий за миссией – будь то ISR или кинетическая – разматывайте перед ней на экранах компьютеров. Физически они далеки от опасностей войны, но мысленно последствия того, что они дроны-воины, не очень хорошо понимают. Сообщения об операторах, психологически травмированных ежедневной рутиной убийства людей с помощью дистанционного управления, начинают появляться в СМИ. Клинические диагнозы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), которые обычно основывались на последствиях воздействия смертельного страха, пересматриваются, чтобы учитывать «моральную травму», наносимую пилотам дронов, которые требуются в обычном порядке, запускать ракеты по группам и отдельным людям за тысячи миль, смотреть, как они умирают, а затем каждый день возвращаться домой в конце своей смены к своей обычной жизни и семьям.

Это лишь одна из многих проблем, к которым военная культура ВВС США (ВВС США) пытается приспособиться перед лицом новых условий, созданных войной с беспилотниками. Операторов хвалят и даже награждают за их убийства; но они также перегружены работой, недооценены и высмеиваются как «председатели сил». Есть и другие области, которые необходимо решить в отношении ответственности и подотчетности в цепочке принятия решений; делает ли расстояние между солдатом и его или ее целью или тот факт, что отношения являются виртуальными, какое-либо качественное различие между выполнением пилотируемых и беспилотных миссий; и действительно, с другой стороны уравнения, имеет ли значение, убит ли человек ракетой Hellfire, выпущенной беспилотником, или пилотируемым самолетом (ВВС США так не думают).