Файролл. Петля судеб. Том 2

– Версию уже можно озвучивать? – поинтересовался я. – В смысле – откуда ноги растут?

– Валяй, – разрешил Илья Павлович.

– Ядвига?

– Угадано, – подтвердил мой собеседник. – Она, родимая. Но не только. Этот Голицын фигура очень непростая. Вернее, не так. Сам Голицын прост и понятен, как бублик, там есть много амбиций, спеси и просто невероятное количество тщеславия. Но оно и не странно – мальчик из очень влиятельной семьи, после института, в который он, насколько я понимаю, толком даже не ходил, сразу попал в статусное издание, где проработал пару лет и откуда, несмотря на все связи, его все же вышибли. Со всем почтением и уважением, но вышибли. А теперь вот трудами родни его к нам пристроили. Вроде как с повышением.

– И зачем? – буркнул я, понимая, что, похоже, на мою голову свалилась очередная проблема. Знаю я таких молодых да ранних, сталкивался с ними раньше. Это реально тяжелая публика. А если учесть, что его еще и госпожа Свентокская на меня натравила, наверняка пообещав всяческую поддержку. – Илья Павлович, а чего, его никак на фиг послать было нельзя? Мне казалось, что для «Радеона» невозможного нет.