Тьма египетская

– Чего ты оробел, Махнев? Тебе ли бояться всей этой фантомной чепухи? – вслух произнес он. – Как ни оттягивай, но сей прекрасный миг неотвратим. Каждый творец рано или поздно знакомится с плодами собственного гения. Или злодейства. Тут уж как повезет.

Он медленно развернулся и решительно двинулся к выходу.

Как только его нога коснулась ступеней, ведущих на первый этаж, знакомое нашим читателям плутовское зеркало, дрогнуло. По блестящей поверхности пробежала затейливая и тонкая волна, замигали красноватые огни, и зеркало вмиг обрядило своего уходящего хозяина в долгополую темную рясу средневекового алхимика. Русые и волнистые волосы нашего героя поседели и отрасли длинными неровными прядями вплоть до самых лопаток. Весь облик постарел и ссутулился. А вокруг, вместо отражающихся веселеньких обоев и фривольных красоток в картинных рамах, появились закопченные стены колдовского подземелья. Зеркальный образ Владимира был замутнен клубами желтого пара. На нечетком контуре длинного, грубо сколоченного стола, заставленного склянками, иготями и бутылями темного стекла, покоилась пузатая реторта с маленьким, лимонного цвета гомункулом, похожим на рогатого чёртика. И чёртик этот строил смешные рожицы, выскакивал из реторты, кривлялся и показывал красный длинный язык.