Дело Черных дервишей

– Любопытно, – сказал он наконец. – А вы рисовали как есть, ничего не меняли?

– Точность почти фотографическая, – отвечал Волков, – а в чем дело?

Нестор Васильевич заметил, что такая отчетливая прорисовка черт лица обычно бывает у человека, который занимается тяжелым физическим трудом или особенным образом тренируется. Волков с любопытством посмотрел на Загорского и сказал, что черты лица у Загорского тоже очень ясно выражены: они словно вырезаны в граните.

– Об этом я и говорю, – кивнул Загорский. – Едва ли наша барышня ворочает камни в каменоломне, значит, дело в тренировках. Хотел бы я знать, что она такое тренирует.

– Жесткий цигун[10]? – предположил Ганцзалин.

– Не исключено, – пробормотал Загорский, продолжая изучать рисунок. – Ладно, посмотрим, что это за леди Макбет такая.

– Да, – засмеялся Волков, – именно леди Макбет, совершенно точно вы определили ее суть. Ах, дамы, дамы, наше благословение и наше проклятие…

Художник снова начал мурлыкать арию герцога Мантуанского. Терпеливо дослушав последний аккорд, Загорский решил взять дело в свои руки.