Луна. Укройся волнами, начни сначала

Большие глаза большого горя.

Мои скулы острые, нос вздернут; в целом меня можно было бы назвать симпатичной, если бы не бесцветные губы, уродливый шрам и кожа бледно-серого цвета, плотно-плотно натянутая на кости.

Я дотрагиваюсь пальцем до разорванной кожи шрама. Несколько засохших бордовых комочков – бывших кровяных капель – отрываются и обнажают алую плоть рубца.

Мне больно от этого касания, но я не убираю руку.

Кровь просачивается через едва заживший слой кожи, настигает мой палец.

Зачем я хотела себя убить?

Нажимаю на рану сильнее и, стиснув зубы, терплю.

Зачем? Зачем же?!

Красные линии крови сбегают в ладонь, устремляются вниз, опускаются к локтю и падают на пол.

Раздирая рану, я смотрю в свои глаза в маленьком зеркале и не могу ни заплакать, ни вскрикнуть. В этот миг все мои чувства атрофируются для того, чтобы я могла оживить и услышать память.

Кровь идет все сильнее, стекает по виску, щеке, шее.

Почему же ответов все нет? Ведь желая убить себя о скалы, я должна была представить свое лицо именно таким, окровавленным, уродливым, истерзанным!