О чем молчит ласточка

Правда, вожатым было не до песен – требовалось за несколько дней подготовить лагерь к приезду смены: провести генеральную уборку, оформить отряды и прочее, и прочее.

Если инструктивный лагерь запомнился постоянной гонкой – не успевали сделать одно, как уже опаздывали подготовить другое, – то в «Ласточке» не успевали вообще ничего. Благо здесь хотя бы была подмога в лице второй вожатой его отряда – Лены, но Володя не разрешил ей таскать тяжести, и к концу первого дня у него нещадно заболела спина. Двигая и расставляя на места мебель, выгребая мусор из шкафчиков и тумбочек, протирая подоконники, заправляя кровати, он по сто раз на дню спрашивал себя, зачем только поехал.

Ответ был прост: надо было что-то поменять. Вернее, не что-то, а собственную голову, освободить ее от ненужных мыслей, очистить.

Почти пять лет она засорялась разными мыслями, желаниями и страхами, а какие из них были полезными, а какие – вредными, Володя уже и сам не знал. За это время он сам себя загнал в угол. Или не в угол, а в замкнутый круг, по которому гонял и гонял себя. Или даже не по кругу, а по ленте Мебиуса – бесконечно, безостановочно, без надежды вырваться.