В конце они оба умрут

– Да, хорошо. Мне это по силам.

– Правда? Давай тогда обсудим, почему ты не выходишь из дома. Не важно, последний ты мне друг или нет. Я не собираюсь провести остаток жизни в чьей-то квартире, как медведь в берлоге, и тебе не пожелаю. Ты должен пойти мне навстречу, Матео, – говорит Руфус. Он произносит мое имя, и я чуть успокаиваюсь. Он делает это лучше, чем, по моим представлениям, сделал бы тот чокнутый Филли. Так дирижер подбадривает оркестр перед концертом, билеты на который раскуплены. – Поверь, я знаю, уродства в этом мире хватает. В какой-то момент я вообще думал, что оно того не стоит.

– Так что же изменилось? – Не хочу, чтобы мои слова звучали как вызов, хотя на самом деле это он и есть. Из безопасной квартиры меня так просто не выманишь. – Ты потерял семью, а потом что?

– Меня тошнило от жизни, – сказал Руфус и отвел взгляд. – И я был уже не особо против закончить игру. Но родители и сестренка не того мне желали. Звучит бредово, но, выжив, я понял, что лучше жить и жалеть, что не сдох, чем умирать, мечтая о вечной жизни. Уж если я могу, все потеряв, изменить отношение к жизни, то и тебе, чувак, нужно это сделать, пока не поздно. Не упускай свой шанс.